«Троя» и чувство штиля

Совет экспертов Национальной литературной премии «Большая книга» назвал имена финалистов ее юбилейного, ХХ сезона. 15 писателей будут претендовать не на три, как раньше, а на два призовых места. Зато оба места — первые: семеро поспорят за победу в номинации «нон-фикшн» и восемь — в номинации «художественная проза». Станет ли новая формула залогом более напряженной борьбы между расставленными на две разные полки произведениями, пытается понять

Короткий список «Большой книги» объявили как всегда — в начале июня в ГУМе. На этот раз с Днем мороженого церемония не совпала, и на первом этаже было спокойно и малолюдно. На третьем же, в демонстрационном зале универмага, народу хватало — за полчаса до начала свободных мест за столиками уже не просматривалось.

Причиной тому могло быть меньшее количество маститых авторов в длинном списке — тех, которые уже переросли ГУМ, молодежи-то церемония более или менее в новинку. А кроме того, сокращение лонг-листа. Сорок имен в нынешнем против полусотни в прошлом и предшествующих делали шансы на успех менее призрачными: в случае, если шорт-лист выберет максимальный лимит в 15 текстов, сокращение окажется менее чем тройным. Забегая вперед, скажем, что лимит он выбрал, и в номинации «нон-фикшн» финалистом стала вообще каждая вторая книга полуфинала.

Но этому предшествовало ожидание начала, слегка затянувшегося, и, как всегда, слухи.

Кто-то предполагал, что финалистов будет только десять, поскольку на сцене якобы всего десять букетов. Кто-то прочил успех в художественной части списка маститым Андрею Дмитриеву с «Ветром Трои» и Герману Садулаеву с «Никто не выVOZит эту жизнь», кто-то — привлекшему к себе пристальное внимание «взрослой» критики уже не только «Островом Сахалином», но и «снарком снарком» Эдуарду Веркину с «Сорокой на виселице».

Но вот прогремели фанфары, и начались выступления. Председатель Совета экспертов Дмитрий Данилов, отметив, что «”Большая книга” служит надежным лоцманом в книжном море для любителей чтения и весомым поощрением для современных писателей России», заявил: «Сегодня мы впервые представили список финалистов в двух номинациях. Надеюсь, вы разделите наше мнение, что в таком, обновленном виде короткий список “Большой книги” стал более справедливым и, я бы сказал, интригующим». После чего призвал членов совета приступать к объявлению финалистов.

Букетов хватило всем — на сцену поднялись пять из семи участников короткого списка «нон-фикшн» и восемь из восьми финалистов «фикшн». Как и предполагал “Ъ”, в первой номинации Совет экспертов не прошел мимо сочинений Елены Холмогоровой, Андрея Рубанова, Зои Богуславской и Вячеслава Курицына, присовокупив к ним книги Елены Левкиевской, Евфросинии Капустиной и Людмилы Вебер. Во второй ожидания тоже в основном оправдались: в шорт-лист попали Андрей Дмитриев и Эдуард Веркин, компанию им составили Вера Богданова со своим третьим романом (первые два обжили лонг-листы чуть ли не всех престижных премий, пришла пора посягнуть на большее), серебряный призер «Большой книги–2021» Майя Кучерская, лауреат премий «Знамени», «Нового мира», «Октября» и правительства Москвы Илья Кочергин и три прекрасных дебютанта — Анна Баснер, Анна Шипилова и журналист Максим Семеляк.

Но если обещанная Дмитрием Даниловым интрига в нехудожественной части практически уже сошла на нет благодаря как точности выбора, так и специфике предмета (кого ни назови победителем, мемуариста, биографа или исследователя, все будет заслуженно и справедливо), то во второй номинации она еще, можно сказать, не началась.

Любителям чтения предстоит крепко почесать затылок, выбирая между авторами, давно, но без лишней ажитации отслеживаемыми критикой (Дмитриевым и Кучерской), недавно ставшими кандидатами в ее фавориты Веркиным и Богдановой, малозамеченным, несмотря на обилие премий, Кочергиным и тремя совсем новыми именами.

Хотя зачем наводить тень на плетень — любители литературы все равно предпочтут пока читать какое-нибудь «К себе ласково» и новинки импринта «Под шорох твоих ресниц» (все имена выдуманы, любые совпадения случайны). Чтобы премия могла реально претендовать на роль опытного лоцмана, она должна уметь не только лавировать, но и набивать себе цену. Создавать интригу — сталкивая ли суперизвестных и новоиспеченных фаворитов (почему в шорт-листе нет ни Виктора Пелевина, ни Алексея Иванова, ни Алексея Сальникова? и неважно, что кто-то из них отказался от номинации, надо суметь уговорить или раскрутить тех, кто не отказывается), политически озабоченных и сторонников «чистого искусства» (где, действительно, Садулаев? с ним короткий список смотрелся бы более конфликтно), ну или за неимением лучшего книги про Тесея, Персея и Трою (две из них — «Парадокс Тесея» Анны Баснер и роман Андрея Дмитриева,— правда, попали в финал, но на интригу это не тянет, «Персей» Андрея Волоса мог бы попытаться ее создать). Дело ведь не в том, кто остался за бортом, нельзя объять необъятное, дело в том, чтобы и лоцман, и люди на корабле, и смотрящие с берега чувствовали важность и ответственность момента.

В шторм оно само получается. А в штиль… Но, впрочем, дождемся финала. Может, к декабрю и штиль чем-нибудь сменится.

Михаил Пророков

Источник: http://www.kommersant.ru/doc/7775325